Земля ничего не забыла…

Инна ГОНЧАР

Земля ничего не забыла...

Данные об этом местечке встречаются  в письменных источниках XVI века. Здесь когда-то бывал Адам Мицкевич, стояла богатая усадьба… Никто и предположить не мог, что спустя столетия округа станет могилой для более 22 тысяч мирных жителей.

Очередное путешествие «Нашего края» – в деревню Колдычево.

По страницам истории

Недалеко от Колдычево берет начало самая большая река Барановичского региона – Щара. Уже много веков она несет свои воды по территории современных Брестской и Гродненской областей. На её берегах возникали поселения, строились крепости и города.

Сами земли, на которых расположилось Колдычево, известны с XVI столетия. В свое время они входили в состав владений, принадлежавших династиям Горуновичей и Тахтамышей. С 1523 года эта деревенька упоминается как собственность прославленного князя Великого княжества Литовского Жигимонта. В течение своей долгой истории деревня не раз сменяла хозяев. Среди них были Олешковичи, Ямбековичи. Затем Колдычево стало личным владением польского короля Стефана Батория.

Рядом с местечком расположена не менее известная деревенька Заосье. Именно здесь в 1798 году родился знаменитый поэт Адам Мицкевич. Он нередко гулял по окрестностям и бывал в Колдычево.

Последним владельцем этих земель был Томаш Шалевич (до 1932 года). Его именем называли усадьбу, когда-то располагавшуюся здесь. Сведений о постройке, к сожалению, практически не осталось, как не сохранилось и само здание.

 

За колючей проволокой

В 1942 году по инициативе СД, расквартированной в то время в Барановичах, начались работы по переоборудованию бывшего имения Шалевича под концентрационный лагерь. На работы сгоняли жителей близлежащих населенных пунктов и узников гетто.

Территорию лагеря оградили несколькими рядами колючей проволоки, дзотами, вкопанными в землю танками, прожекторами. Охрана усиливалась по ночам дополнительными огневыми точками и патрульными нарядами. Первыми заключенными стали активисты советской власти и военнопленные из Барановичской и Столбцовской тюрем.

Узники размещались в бараках, хозяйственных строениях. Со временем построили двухэтажную тюрьму.

Заключенные Колдычевского лагеря работали на кирпичном, мыловаренном, бондарном и других производствах, а также добывали торф. Рабочий день длился по 10-12 часов, нормы выработки высокие. В лагере гитлеровцы установили голодный режим. Кормили баландой – заваренной в воде ржаной мукой. То, что называлось «хлебом», выдавалось по 150 г на человека, а с 1944 года – по 140 г в сутки. При непосильно-изнуряющем труде все это вызывало массовые эпидемии. Медпомощь заключенным не оказывалась, а наоборот, создавались условия для еще большего распространения болезней и увеличения смертности.

В Колдычевский лагерь везли всех, кого заподозрили в связях с партизанами, тех, у кого родственники воевали в Красной армии, представителей национальностей, которые, по мнению нацистов, подлежали полному уничтожению, – евреев и цыган.

В лагере несколько раз пытались оборудовать кремационную печь. В первый раз ее сложили осенью 1942-го. В ней успели сжечь около 600 человек, а потом взорвали. По одной из версий, она плохо работала. Во второй раз – в 1944-м, но просто не успели пустить ее в дело: наступала Красная армия, надо было отходить. Поэтому оставшихся заключенных – более тысячи человек – расстреляли.

 

Жестокие пытки

Помимо изнурительного труда и расстрелов в Колдычевском лагере смерти узников жестоко пытали, подвергали страшным истязаниям.

Бывший заключенный Леонид Василевич в ходе суда над палачами рассказал о специальной камере пыток, где жертвам прокалывали язык, загоняли иголки под ногти, подвешивали, растягивали мышцы, ломали пальцы рук и ног, избивали резиновыми дубинками, вырезали ножами куски тела и кололи штыками, натравливали специально выдрессированных собак…

Из свидетельств на суде бывшей узницы Валентины Извековой: «У нас была девушка, учительница – в одном местечке мы жили. По фамилии не помню. Помню, что звать ее было Мария. И вот однажды в воскресенье ее вызвали на пытку. И нас всех вызвали, чтоб мы посмотрели, как ее будут допрашивать. Нам было очень страшно, но нас вынуждали смотреть: как ее сбивали, как ее два собаки – рыжий был большой и серый – рвали… эту девчонку».

Периодически полицейские развлекались, устраивая «игры». Они заставляли узников по несколько часов прыгать на полусогнутых ногах с вытянутыми руками, изображая лягушек. Эта «игра», названная «жабками», была популярна у охранников. Еще одним развлечением была «игра» в «кавалерию». Группа заключенных изображала наступление и бой кавалерии. Узники-«лошади» держали на плечах «кавалеристов», которые должны были наносить друг другу удары. «Лошади» часто не выдерживали и падали вместе с седоками. За это их избивали.

 

Дышала земля

Каждые две недели в лагере проводили массовые казни и расстрелы. Рвы в березняках недалеко от лагеря наполнялись трупами невинных людей. Палачи загоняли туда беззащитных людей и затем расстреливали из пулеметов. По несколько часов дышала земля, прикрывавшая полуживых узников. Лишь некоторым раненым удалось спастись.

После освобождения Красной армией провели раскопки на местах массового уничтожения. В самом концлагере была найдена яма-могила в форме буквы Т размером 35 на 5 метров. При полном вскрытии ее на глубинах от 0,5 до 3 метров обнаружены трупы мужчин, женщин и детей, сваленные в беспорядке, но вниз лицом с отведенными назад и связанными проволокой руками. Медицинским исследованием и эксгумацией 560 взрослых и 14 детей установлено, что причиной смерти взрослых были пулевые ранения головы, а дети умерли от удушья, их бросили в яму живыми. Это последние жертвы лагеря, от них наспех избавлялись в конце июня 1944 года.

 

Суд над палачами

В начале 1962 года на скамье подсудимых в Барановичах оказалось четверо палачей Колдычевского лагеря смерти: Николай Калько (комендант охраны лагеря), Леонид Сенкевич (его заместитель), охранники Михаил Кухта и Андрей Королевич.

Процесс был открытым и проходил в зале бывшего Дома офицеров. Судя по фото, которые можно посмотреть в Барановичском краеведческом музее, свободных мест в зале не было. Хорошо сохранились в памяти людей те зверства, которые творили подсудимые и их сослуживцы в войну.

На суде выступило более полусотни свидетелей. В течение шести дней люди следили за процессом, требовали смертной казни… Ведь другого приговора палачам быть не могло.

Оцифрованные записи этого судебного процесса хранятся в Барановичском краеведческом музее.

«Не повторить страшные дни…»

Более 58 лет живет в Колдычево Евгения Ширко.

– Родилась я в соседней деревне Новоселки в 1942 году, – рассказывает женщина. – Поскольку была совсем маленькой, о событиях военных лет практически не помню. Рассказывать обо всех злодеяниях фашистов нам, детям, взрослые особо не хотели. Возможно, они старались забыть те страшные дни. Да и хозяйство восстанавливать после войны разрушенное нужно было. Работали в колхозе от зари до зари.

Знаю лишь, что семья наша уцелела чудом, к родителям в дом не раз наведывались фашисты, проверяли, не скрываются ли у нас партизаны или беглые из лагеря, если что грозились всех расстрелять.

Евгения Гавриловна переехала в Колдычево в 1962 году, отсюда родом был ее муж. Жила молодая семья сначала в стареньком доме родителей, постепенно построили новый.

– Помню, как в 1964 году на одном из мест захоронений узников был установлен памятник «Скорбящая мать», – говорит женщина. – А в 2007 году у дороги Барановичи – Новогрудок была открыта Стена плача. Старожилы деревни помогали также отыскать места еврейских могил, других захоронений в Михновском лесу. Считаю, что нужно помнить о войне. Нельзя допустить, чтобы такое повторилось.

Гончар, И. Земля ничего не забыла… : о д. Колдычево / Инна Гончар // Наш край.

Яндекс.Метрика