… И взвилось в небо Застаринье

Ирина Соснина

Через 40 дней после Хатыни её страшную судьбу повторила Барановичская деревня

Великая Отечественная война оставила страшный след на барановичской земле. Огненным смерчем прошлась она по мирным деревням, уничтожив людей и попалив все, что создавали трудолюбивые сельчане. Немецкие захватчики не щадили ни детей, ни стариков, особенно же зверствовали там, где население активно поддерживало партизанское движение. Так было и в деревне Застаринье, в одночасье ставшей пепелищем.

ХРОНИКА СОБЫТИЙ

Трагедия, случившаяся в Хатыни 22 марта 1943 года, известна всем жителям нашей республики. Но далеко не все знают, что ровно через 40 дней сотни мирных жителей были расстреляны или сгорели заживо в Застаринье. Случилось это 2 мая, на следующий день после значимого для всех жителей советской страны праздника Первомая.

Застаринье – тихая деревня, расположенная среди вековых лесов. Именно там в годы Великой Отечественной войны активно развивалось и ширилось партизанское движение. Жители деревни, не желавшие жить при новом немецком порядке, помогали партизанам: стирали им одежду, пекли хлеб, прятали и лечили раненых. И совсем не случайно народные мстители решили провести первомайский митинг со своими помощниками, в Застаринье. Тем более что у отряда Стрелкова (так назывался действовавший в округе партизанский отряд) была тревожная информация от подпольщиков: фашистские захватчики готовят карательную Операцию против партизан и мирных жителей из разных деревень.

Вопреки ожиданиям, 1 мая никаких действий со стороны немцев не последовало. Спокойной выдалась и ночь на 2 мая. Это несколько расслабило партизан, поэтому, когда утром в деревню вошел 57-й карательный батальон, квартировавшийся в Городище, это стало неожиданностью.

Партизаны, выбегая из домов, расположенных в разных концах деревни, поспешили занять высоту в центре Застаринья, которую местные называли Стрема. Это позволяло успешно отбивать атаки карателей. И поначалу все складывалось неплохо. Однако силы оказались неравными: часть партизан была убита, кому-то удалось отступить в лес.

Каратели тем временем методично обходили деревню, расстреливая всех, кто попадался на глаза.

В тот день в Застаринье были убиты 382 человека, из которых 70 – дети, а большинство остальных – женщины и старики. В одночасье 104 из 105 домов деревни, подожженных немцами, превратились в пылающие факелы. Выжить в пекле удалось единицам…

«БРАТУ ПУЛЯ ВОШЛА В ГОЛОВУ, А В МАМУ ПОПАЛИ СЕМЬ ВЫСТРЕЛОВ...»

Среди тех, кому посчастливилось остаться в живых в том ужасе, – Нина Семеновна Малечко. И сегодня живет она в родном Застаринье, словно птица Феникс, восставшем из пепла.

Самой Нине Семеновне в тот страшный день было пять лет. Поэтому, говоря о застаринской трагедии, она полагается на рассказы своей мамы, а также других очевидцев случившегося. Приводим ее рассказ без сокращения.

– Утром батька вышел во двор, а тут возвращается обратно. Говорит: со стороны Буйневич немцы идут, много немцев. А перед этим праздник же был, партизаны ночевать остались в деревне, и в нашей хате тоже ночевали. Как услышали про немцев, сразу на Стрему побежали. А мама давай вещи их с окна выкидывать: за связь с партизанами сразу смерть…

Нас в хате тогда много было: батька, мама, дед, я, сестра старшая, ей 6 лет, брат, ему 3 года, и самый младший, девять месяцев ему всего было. Мама стала узелки собирать, дед нас, троих детей, кроме самого младшего, на улицу с этими узелками вывел и быстрей через речку перевел. Наказали нам идти к тетке нашей, батькиной сестре, она в Кушелевке жила, недалеко тут. Помню, как по полю шли, страшно было, мы малые ж совсем еще.

Пока дед нас повел, батька коня запряг – да в лес: молодежь вся тогда хавалась, боялись, что в Германию угонят. Только мама в хате осталась с малым. Думали, може, не тронут их.

А потом дед назад пошел в хату. Его немцы запоймали, стали спрашивать про партизан. Дед хоть и старый, а бойкий, еще Японскую войну прошел. Молчал он, ничего не сказал. Его и застрелили.

Маме сказали идти в другую хату, рядом с нами. Она с малым на руках и пошла, а там народу полно, и ещё люди идут, много людей. Потом немец сказал всем на землю ложиться. Люди легли, а они с автомата по спинам, по головам… Сразу всех почти и побили. Девочка там одна выжила, Нина Букрей, в нее как-то ни одна пуля не попала. И хлопец приходил к нам с другой деревни, Коля его звали. Ему только пальцы пулями поотбивало, а он живой остался.

Брата нашего сразу убило, его мама к себе прижимала, пуля ему прямо в голову попала. А в маму семь пуль вошло, всю ее прошило очередью, но она выжила.

Немцы как ушли от хаты, Нина встала, ей мама и говорит: «Ты в окно глянь, что там немцы?» Нина отвечает, что отошли вроде, не видно никого. А все хатки наши горят. Мама ей: «Ну, беги, схавайся где». Нина и убежала. Потом рассказывала, что немцы ее нашли, когда по деревне ходили и людей добивали, кого видели. Ее не стали добивать, у нее пальто все в крови было, подумали, что она и сама дойдет, не стали пули на нее тратить. Но это не ее кровь была, а тех, кого в той хате забили. Там ее чуть не по косточку было, крови той, вот все пальто и пропиталось.

Мама же моя потихоньку поползла к речке, а там под корчем спряталась. Так и лежала все время, пока деревня горела, пока всех добивали… Ее батька уже потом нашел, когда немцы ушли и люди стали с лесу возвращаться, с других деревень. Закинул ее на воз – и в Кушелевку, к нам. А потом уже с другими родными поехали смотреть, что там в Застаринье.

Страшно там было очень, хаты попалили, всех забили. Рассказывали, что в некоторые хаты заходишь, а люди сидят у стен как живые, а все мертвые. А детей за ноги брали немцы и об угол печки…

Батька в хате деда забитого не нашел, его спалили. Потом только косточки собрали, их и похоронили. И брата папиного с женой, и дочку их, и мамину сестру с мужиком и двумя маленькими детками. Много кого у нас тогда забили. У всех много кого забили. Спаслись только те, кого не было дома, в другую деревню до родных пошли, или коровы пасвили. А еще молодежь спаслась, они всегда от немцев утякали, чтоб в Германию не угнали. А детей, старых, женщин – всех убили, никого не пожалели.

А мама моя выздоровела. Мы все сначала по родным жили, потом в гумне нашем, что не спалили, окно вставили, двери повесили, там и стали жить. Да все так жили, всю ж деревню спалили. Но власть помогла хаты поставить, дерево бесплатно давали. Потихоньку и обжились. Мама еще троих детей родила. Только они уже все умерли, до 60 не дожили. А мы, что через поле тогда шли, и сейчас живем. Видно, закалились в то страшное время, вот и не берет нас ничего…

МЫ ПОМНИМ…

Та самая Стрема, с высоты которой 75 лет назад партизаны пытались отбить нападение карательного батальона, сегодня превратилась в памятное место. Здесь похоронены погибшие в бою партизаны, здесь же нашли вечный покой мирный жители Застаринья.

… Сквозь перелесок проглядывает дремлющая в тишине деревня Застаринье. Уже четвортое поколение здесь не знает войны. Но память о страшном прошлом живет в наших сердцах. Помнят об этом и местные жители, помнит и молодое поколение. Вот и в канун трагедии в Хатыни живые цветы и венки легли к подножию памятника, установленного на Стреме.

Соснина, И.  … И взвилось в небо Застаринье : через 40 дней после Хатыни её страшную судьбу повторила Барановичская деревня / Ирина Соснина // Наш край. — 2020. — 28 марта (№23). — С. 20.

Яндекс.Метрика